Матрос, который был отшельником, трижды поздравил белого кота, кричал "ура", а потом мистер Фокс сказал: "Послушайте", - и они предались этому занятию с такой энергией, что Петер был горд и счастлив, как никогда в жизни.
Капитан простил мистера Стрекана и больше ничего не говорил о возврате бумаг и увольнении с корабля, а помощник попросил Милле открыть железную банку с молоком и налить его Дженни в большую миску, потом уложил ее спать в своей каюте, прямо на кровать, а сам пошел на мостик "Графини" продолжать свое дежурство вместе с весело мурлыкающим Петером. Там их нашел начальник порта, когда поднялся на борт, чтобы провести корабль в Карлайл.
Часть 14 - Доказательство мистера Стрекана вызывает трудности
Когда "Графиня Гринок" бросила якорь в нижней части улицы Уоррок, Глазго, Дженни полностью выздоровела после этих неприятных событий и, как понял Петер, выглядела еще лучше, чем раньше. Морской воздух, размеренный образ жизни, отсутствие беспокойства, где взять следующую еду - всё пошло ей на пользу.
Она так располнела, что ее ребра уже не были плачевно худые и близкие друг к другу, лицо стало круглым и полным, размер ушей уменьшился, и всё это придавало ей очень привлекательный вид, а от ежедневных умываний, которые она себе устраивала, ее шерсть теперь была в гораздо лучшем состоянии, мягкая, как бархат, с ярким блеском и сиянием.
Если бы Петера сейчас спросили, он бы вполне мог назвать ее красавицей с раскосыми глазами восточного типа, длинным аристократическим наклоном головы от ушей до лица и приятным маленьким нежно-розовым треугольником носа, подходящим по цвету к прозрачно-розовым ушам. Хотя ее голова некоторым могла бы показаться слишком маленькой, она была пропорциональна ее телу, и, когда Дженни стояла прямо, красиво изгибая хвост на расстоянии, то она выглядела очень милой, красивой и изысканной, с явно породистыми длинными изящными чертами.
Дженни готовила и приучала Петера к прибытию в Глазго, пока они плыли по заливу Клайд и сворачивали за угол в устье одноименной реки мимо грязных краснокирпичных городков Гурок и Гринок, расположенных на южном берегу, и круглых зеленых холмов, поднимающихся на северном. Они вместе собирались спрятаться, пока "Графиня" закрепляла и выставляла мосты. Потом, в замешательстве, сопровождающем выгрузку, они бы воспользовались моментом, когда никто на них не смотрит, а трап уже спущен на берег, и убежать. Конечно, Петеру было жалко покидать корабль и всех, кто остался на борту, но перспектива увидеть новые места и столкнуться с новыми волнительными приключениями полностью компенсировала любые жалобы, и, когда река сузилась, проходя мимо больших фабрик на берегах, известных судостроительных заводов и приближаясь к большому городу, он с трудом мог удержаться и дюжины раз спрашивал Дженни, когда они должны будут искать первую возможность, чтобы попасть на берег незаметно.
Но мистер Стрекан думал совсем о другом, так как перед приближением "Графини" к территории судостроительного предприятия он временно спустился с мостика, взял Петера и Дженни, да и закрыл их в своей каюте, так что им пришлось смотреть на всю эту очаровательную высадку, как обычно, выполняемую командой в неэффективном и грубом стиле, из частично ограниченного иллюминатором наблюдательного пункта.
При этом они могли видеть, что трапы еще не скоро поднимут с пирса на борт "Графини", так как там был капитан Сурли, который бежал, заставляя их раскачиваться, подпрыгивать и стучать из-за своего веса и скорости спуска. Попав на берег, он немедленно вызвал проходящее такси, тяжело прыгнул в него, заставив свернуться на сторону и косо двигаться, как будто на двух колесах, и тут же уехал, совершенно не оглядываясь на "Графиню Гринок", и, кто или что там находилось на борту.
"Ну, что теперь нам делать?" - беспокоился Петер. - "Мы никогда не сможем уйти, если мистер Стрекан всё время будет нас запирать".
А Дженни не волновалась. Она ответила: "Он не всегда будет держать нас тут, и когда-нибудь мы сможем уйти. Я слышала, что человек может удержать кошку в комнате, когда не хочет оставаться. Кроме того, я думаю, что он вообще не собирается оставлять нас тут. Он действует, как будто что-то задумал. Во всяком случае, мы должны побыстрее найти возможность убежать. Я больше всего желаю связаться со своими родственниками".
Вскоре после того, как удары четырех рынд объявили, что уже шесть часов вечера, мистер Стрекан передал дежурство мистеру Карлуку и пошел обратно, вбежав в каюту так быстро, что Петер и Дженни не имели ни малейшей возможности нырнуть между его ногами, кроме того, никто из них не собирался уходить без другого, поэтому они искали возможность ускользнуть вдвоем.
Он приветствовал их: "Вот вы где, кошечки! Я думаю, что вы готовы немного выйти на берег, и, как только я прихвачу обмундирование и снаряжение, мы пойдем. Можно на время зайти в ресторан "Корона и чертополох" за кружкой горького пива, после чего мы пойдем домой, и я покажу вас миссис, которая будет рада познакомиться с вами, когда я объясню ей все обстоятельства нашей встречи".
Петер быстро передал эту приятную информацию Дженни, и маленькая полосатая, как тигр, кошечка задумалась, но не очень волновалась. "Они всегда хотят взять нас домой, если не собираются бить или бросать в нас что-нибудь. Конечно, этот номер не пройдет. Мы должны убежать как можно быстрее".
Но всё выглядело так, как будто получить эту возможность было совсем не просто. Мистер Стрекан поменял куртку на другую, более сухопутного покроя, с поясом на спине, надел синюю шапку на свои рыжие кудри, взял в одну руку старый кожаный чемодан, а в другую Петера и Дженни, спустился по трапу, вызвал крейсерский барк и, попросив хозяина отвезти его в ресторан под названием "Корона и чертополох" на улице Стобкросс возле пристани королевы, северный бассейн, влез туда, крепко держа обеих кошек.
Дженни уже бывала в ресторанах, так как она знала, что эти места буквально насыщены милостыней, особенно в период закрытия, когда можно считать посетителей спокойными, мягкими и в подходящем настроении, чтобы щедро одаривать хлебом и шкварками, а Петер видел их только снаружи, и теперь, забравшись вместе с Дженни на длинный гладкий прилавок красного дерева в зале "Короны и чертополоха", был очень заинтересован тем, что видел, слышал и чувствовал. Именно так он всё это себе и представлял, заглядывая с улицы в дверь.
Это было очень большое шумное уютное место, сделанное в коричневых тонах, со столами и стульями, панельной обшивкой и длинным блестящим зеркалом над прилавком, отражающим ряды бутылок. Ручки пивных насосов были похожи на рычаги механизмов "Графини", а круглые электрические шарики, собранные над головой, излучали мягкий желтый свет. В зале было много людей, одетых в грубую рабочую одежду, морскую или сухопутную, которые занимали все столы, а также свободное пространство перед прилавком, а в дальнем углу висела доска для игры в дротики.
Дженни морщила нос, но Петеру нравился уютный запах пива, человека, одежды и скрытой готовки пищи. Это место было настолько оживленное, что прилавок обслуживали двое - мужчина и толстая пожилая женщина с пучками и клочьями волос, растущими в самых странных местах на лице. Мужчина в вельветовой жилетке с засученными рукавами нахмурился, заметив присутствие двух кошек на прилавке, но женщина поняла, что они очень ласковые и милые, и каждый раз, когда проходила мимо, останавливалась, чтобы потрепать им подбородки. Зал был модно и стильно украшен нарядными, разноцветно напечатанными объявлениями, рекламирующими пиво и другие подобные напитки, а также календарями и раскрашенными гравюрами кораблей, принадлежащих крупным пароходным компаниям. Но для Дженни всё еще не было никакой возможности подать сигнал, чтобы вырваться и убежать, так как дверь закрыли из-за того, что снаружи было жарко и душно, а внутри приятно, и существовала большая опасность путаться у всех под ногами, если бы они постарались выйти в короткие периоды открытия или закрытия.
Мистер Стрекан с одной кружкой черного пива в организме, а другой у локтя стоял рядом с маленьким остроносым фабричным рабочим в твидовой фуражке с козырьком, а с другой стороны находились: огромный портовый рабочий со значком, приколотым к подтяжкам, коммерсант, несколько матросов с эсминца и, как всегда, множество любителей пива, не поддающихся описанию.
В конце концов, остроносый устроил открытие, которого ждал мистер Стрекан. Кивнув Петеру и Дженни, он сказал: "Какая у тебя милая пара кошечек. Я считаю, что ты очень привязан к ним".
"Ну, да", - сказал мистер Стрекан, а потом добавил более громким голосом: "Можешь ли ты сейчас сказать, стоя тут и просто глядя на них, что с обоими произошло нечто очень необыкновенное?"
Этот вопрос, конечно, заставил большого портового рабочего и коммерсанта повернуться и тоже смотреть, а вместе с ними и остальных, которые сидели за ближайшими столами. Заинтересованный фабричный рабочий ответил: "Сейчас я не могу сказать точно или сравнить их друг с другом, хотя мне кажется, что, возможно, белый - превосходный экземпляр. Что ты имеешь в виду?"
"Ты можешь в это поверить?" - спросил мистер Стрекан таким громким голосом, что сосредоточил на себе внимание практически всех, кроме тех, которые наблюдали за игрой в дротики. - "Как бы мне хотелось рассказать тебе об этой молодой паре!" - и, не дожидаясь дальнейших высказываний со стороны публики, с полной силой бросился рассказывать историю Петера и Дженни, начиная с тех пор, как их увидел.
Он рассказал, что они ехали без билетов, прячась в кладовой "Графини Гринок", как ловили мышей и крыс, предлагая их вместо оплаты, о размере крысы, которую одолел Петер, о неприятности, которая впоследствии произошла с Дженни, о не по-кошачьи героическом поступке Петера, выскочившего за борт вместе с ней, о спасательной шлюпке, на которой команда считала Дженни умирающей, и, наконец, как она выжила благодаря Петеру.
Его хороший рассказ понравился Петеру, и, слушая, он был очень доволен рассказчиком, который оказался в центре внимания множества заинтересованных глаз. Конечно, кое-где были подробности, которые он мог бы дополнить или как-нибудь уточнить, но в основном чувствовалось, что помощник сделал всё хорошо и честно. Кроме того, Дженни на самом деле тоже была далека от того, чтобы не хотеть быть в центре внимания, и даже начала немного прихорашиваться, умываться, поворачивать голову туда-сюда, чтобы те, кто сидели в дальних концах зала и вытягивали шеи, смогли лучше видеть ее, пока мистер Стрекан заканчивал свою сказку таким цветистым выражением: "Вот я и привожу такой пример бесподобной верности, любви и преданности в царстве животных, доказательство которого вы можете собственными глазами видеть на этом прилавке".
Остроносый фабричный рабочий в фуражке с козырьком проглотил пиво, вытер губы тыльной стороной ладони и сказал всего одно слово, но очень неприятное: "Чушь!"
"Что?" - спросил мистер Стрекан. - "Кажется, я тебя не расслышал как следует".
"А мне кажется, что расслышал", - ответил остроносый, у которого, как решил Петер, было неприятное лицо и близко посаженные недоверчивые глаза. - "Я сказал "чушь", и с удовольствием добавлю "сушь" и "глушь". Могу также сказать, что никогда в жизни не слышал столько лжи и выдумки".
Некоторые наблюдатели рассмеялись, но один из них сказал: "Я слышал еще более странные вещи, и, как он говорит, перед нами доказательство".
Именно в такой поддержке нуждался мистер Стрекан, чтобы восстановить свою уверенность, ослабленную капитаном Сурли, и он вытянулся во весь рост, говоря: "Глушь и чушь, не так ли? Если ты не можешь принять очевидное собственными глазами, учти, что я сам командовал этой спасательной шлюпкой, которая подошла к ним, когда они боролись за свои жизни в море".
Тогда остроносый повернулся и придвинул лицо, на котором сохранялась неприятная усмешка, поближе к Дженни и Петеру, чтобы рассмотреть их как следует.
Вдруг Дженни повернулась, села на прилавок, держа голову в сторону двери, и сказала очень спокойно: "Петер, я не понимаю, что они говорят, но знаю, как люди себя ведут - скоро тут будет маленькая смешная перебранка. И, что бы ты ни делал, не покидай прилавка, пока они будут драться. Жди, пока не придут полицейские, а потом уже следуй за мной".
Остроносый, закончив наблюдение, снова повернулся к мистеру Стрекану и сказал: "Я рассмотрел твоих кошек, и не могу найти на них ничего написанного или напечатанного, что в такой-то с ними произошли определенные события. Пройдет время, пока всё станет ясно, и прости, если я говорю, что это чушь".
С мистером Стреканом такое уже происходило. Он был задет за живое. Сначала капитан обидел его, подорвав веру в себя, а теперь этот неприятный рабочий парень испортил его лучшую сказку с доказательствами. "Хорошо", - сказал он, мягко вздохнув, - "может, это улучшит твое зрение?" - и осторожно вылил нетронутую кружку черного пива прямо на голову остроносого.
Потом большой портовый рабочий со значком, который находился рядом, грустно повернулся к мистеру Стрекану и мягко упрекнул его: "Вот так. Тебе не надо было делать этого с Джеком, который меньше тебя ростом. А теперь получай свое обратно", - и без дальнейшего шума вылил свое пиво на мистера Стрекана, который тут же получил от остроносого удар кулаком в живот.
Посторонний, который поддерживал мистера Стрекана, теперь потянулся к портовому рабочему, но при этом толкнул двух матросов, заставив их пролить напиток. А мистер Стрекан, собираясь нанести Джеку ответный удар, по ошибке вместо него стукнул коммерсанта, который упал на ближайший стол, поливая соседей опрокинутыми напитками.
Через некоторое время, к ужасу Петера, все в ресторане начали драться друг с другом, пока официант всё ходил туда-сюда у прилавка со штопором, наблюдая, чьи головы будут разбиты, а официантка кричала караул во всю силу своих легких.
"Стой на месте!" - предупредила Дженни. - "Не давай им столкнуть тебя с прилавка, а то на тебя наступят. Это может быть смертельно".
Всё быстрее и быстрее были удары, крики, треск опрокинутых и разбитых стульев и столов, а тем временем Петер и Дженни прыгали туда-сюда, избегая взмахов, нацеленных неизвестно куда. Половина зала дралась вместе с мистером Стреканом, остальные объявили себя сторонниками остроносого, и преимущество борьбы переходило то к одним, то к другим. Кто-то бросил в окно бутылку, которая разбилась на улице. А потом вдруг плавно открылась дверь, и вошел такой большой полицейский, каких Петер еще никогда не видел, а за ним у открытой двери стоял маленький.
"Алло, алло!" - гудел первый полицейский. - "Что это такое?"
Его голос и слова привели к удивительному результату, как в сказочном представлении, которое когда-то видел Петер, где волшебник произнес заклинание, помахал жезлом, и вся компания остановилась в том положении, где они были, и что делали.
Примерно пять секунд никто в ресторане не двигался. Одни стояли, отведя руки назад, другие согнулись пополам, пальцы третьих запутались в волосах противников, и последнее, что запомнил Петер - это остроносый Джек наполовину вскарабкался на мистера Стрекана и висел там, как обезьяна на ветке, когда Дженни сказала: "Пора!"
Они оба моментально спрыгнули с прилавка на пол, выскочили в дверь и как можно быстрее вместе убежали вниз по улице.