Рассказ от Олега ч.9
МАРИ.
продолжение
Колючий моросящий дождь все еще продолжал лить с пасмурного неба, когда уже далеко оставив позади себя каштановую аллею, я подходил к дому. Ничто в этот день не могло исказить, а тем более овеять забытьем радушные мысли о завтрашнем дне рождении Мари. Уже придя домой, продрогший от осеннего ненастья, я мигом сел за письменный стол, резким, непроизвольным движением руки едва не выронив на пол деревянную рамку с изображением Мари. Я поздравлял Мари с днем рождения лишь на письменном листе, но ах как мне хотелось поздравить ее при встрече, приблизить ее к себе и подарить ей мой подарок - мою любовь. «Моя дорогая и милая Мари! Пусть тайники твоих многочисленных мечтаний перевоплотятся в неугасаемый светоч таких же многочисленных претворений. Пусть твоя дивная, серафическая красота, коронованная блестящей диадемой яркой, незыблемой молодости, будет еще долгое время разить меня ниц своей божественной очаровательностью. Пусть беспрестанно вращающиеся жернова милостивой судьбы потрудятся, щедро, искрошить потоки лучезарных радостей, ярко усеивая ими твою, отмеченную печатями любви, цветистую жизнь. Пусть будет всегда величаво возноситься над бренностью мирской твоя наичистейшая добродетельность. Пусть станут слаще и прекраснее твои изумительные поцелуи, повергающие меня в вихрь фантастической неги. Пусть станет еще более удивителен и разителен взгляд твоих раскосых глаз, так мгновенно сводящий меня с ума. Пусть твоя чудная улыбчивость, тонущая в палитре необычной обаятельности, будет все так же, ласково, впиваться в меня ослепительными бликами воодушевления. Пусть бархатное звучание твоего голоса, вездесущим эхом, будет ясно раздаваться в глубинах моего сердца, оставляя на нем оттиски своей отменности. Знай, я принадлежу только тебе Мари, внимаю, только, твоим словам, я покорствую, лишь исключительно твоей красоте, становясь ее отчаянным и единственным хвалителем. Одной, только, тебе, я поверяю свои сокрытые тайны и обнажаю задрапированное хранилище своих неуемных чувств. Ты повелеваешь мной, полностью подчиняя и завладевая моим сознанием. Ты разукрашиваешь мою жизнь в ярко- розовые тона, направляя ее по грандиозной стезе немеркнущей идиллии. Я люблю тебя Мари! Настолько сильно и безумно люблю, что даже, каждый прожитый без тебя день, кажется мне ненавистным и безразличным. Могу ли я, хотя бы на секунду, представить себе, то будущее, которое будет лишено твоей любви, твоих волшебных ласк, твоих сладостных поцелуев или же твоей несусветной красоты? О нет Мари! Тысяче раз нет! Без тебя, моя любимая Мари я, тотчас, увяну в той заплесневелой, рутинной и невзрачной жизни, которая немедля поглотит меня, бросив в кипящее горнило мытарств. Ах лишь только с тобой Мари я хочу воцариться на осиянном алтаре счастья, охраняемом сонмом летающих ангелов. Только тебя, одну, Мари я водружаю на озаренный несчетной армадой серебристых звезд, высоченный пьедестал истинной красоты, расставив вокруг него священные знамена любви. Я буду, с необычайным самозабвением, устилать твое чудеснейшее лицо, изобилием безудержных поцелуев, восторгаясь нежностью твоей белоснежной кожи. Я жду твоего возвращения моя Мари, подобно согбенному, кандальному рабу, пытливо дожидающемуся своей свободы. Ах Мари насколько же непривычно взирать на пустующую стеклянную вазу, лишившуюся, с первого дня твоего отъезда, пышного букета красных, ароматных роз. Так возвратись же ко мне Мари и эта ваза тотчас же наполнится до отказа твоими любимыми цветами» Как трепетен был тот миг, когда я, собирал, воедино, в недрах своей памяти все те дни, которые знаменовались отправкой моих многочисленных писем и сладостными предвкушениями от скорого их прочтения моей дорогой Мари. И как желанен при этом был тот надвигающийся особенный, знаменательный день, который соблаговолит, уже навеки, соединить меня с Мари. Я второпях запечатал письмо с поздравлениями в конверт и немедля направился к двери, чтобы сегодня же, в этот пасмурный, непогожий день отправить его Мари.
Этот стук! Этот тихий, очень знакомый стук! Он так плавно и спокойно разрезал тишину вечереющей, безмолвной комнаты, одновременно вонзаясь в мое вмиг расколотившееся сердце. О сколько раз облокотившись на спинку дивана, я упивался прекрасностью этого стука, тихо сходившего с красивой, женской руки! Ах, она снова, так же тихо, постучалась, а я стоял возле двери и неистово млел. Мои ноги, от быстро подступившего радостного волнения, принялись подкашиваться. Я открыл дверь и увидел на пороге улыбающуюся Мари. Она кинулась к моей груди, роняя кристальные слезы счастья, которые медленно стекали по ее мягким румяным щекам. Она радостно всхлипывала, все сильнее прижимаясь ко мне. Ее голос, приглушенно, молвил прекрасные слова любви, обдававшие трогательной искренностью. Мои чувства метались по пламенеющему сердцу, распыляя по нему магическую пыльцу любви. Я, страстно, поцеловал ее в губы, навсегда прогоняя прочь от себя эту мерзкую разлуку. Я поднял ее на руки, жадно и подолгу вглядываясь в божественную красоту ее лица. Я долго кружил Мари по комнате, купаясь в развевающейся россыпи ее вьющихся волос. Мари, по-детски посмеиваясь, закрыла мягкими ладонями мои глаза, порывисто запечатлев на моих веселых губах несколько ароматных поцелуев. Я пьянел от этих захватывающих мгновений жизни, так неожиданно дарованных мне Мари. Вот он и наступил тот предвкушаемый и долгожданный конец двухгодичной, мучительной разлуки, уносившей вслед за собой тоску и одиночество. Мари держала в глубокой тайне от меня, день своего возвращения, пытаясь придать таким образом еще большую пылкость нашей встрече. Мы, неотрывно и восторженно, смотрели друг другу в глаза, поочередно признаваясь в любви. Мы, целуясь, слились в крепкие объятия, обступаемые празднеством чарующего блаженства. Была уже глубокая ночь, застелившая, покровом мглы, пасмурный непогожий день и в романтической темноте комнаты, я припал к ее хрупкому расслабленному плечу, еще много- много раз повторяя божественную фразу - я люблю тебя Мари!
Конец.
